Реферат: Разработка теоретической базы создания ракетно-ядерного оружия и современного океанского флота

(начало строительства современного флота. 1946-1955гг.)

А.Н. Золотов, доктор военных наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, капитан 1 ранга; С.К. Свирин, доктор военно-морских наук, профессор, заслуженный деятель науки и техники РФ, контр-адмирал; П.П. Шамаев, кандидат военных наук, капитан 1 ранга; С.В. Кочергин, кандидат технических наук, капитан 1 ранга

В послевоенный период при строительстве Вооруженных сил страны в целом и ее Военно-Морского Флота в частности резко возросла роль как фундаментальной, так и прикладной, в том числе и военной, науки. Она стала определяющей ввиду усложнения проблем выбора и принятия решений по развитию вооружения и военной техники (ВВТ). Стало очевидным, что без значительного опережения теоретических исследований современные технические решения были бы попросту немыслимыми, ибо для искомых путей одних эмпирических знаний (как это случалось раньше) стало явно недостаточно.

В этом плане следует вспомнить, как благодаря самоотверженным усилиям И.В.Курчатова, А.Д.Сахарова, А.П.Александрова и других выдающихся ученых и возглавляемых ими научных коллективов были разработаны не только теоретические основы термоядерного оружия, но и создано это оружие. В результате Советский Союз, спустя всего лишь четыре года после окончания войны, провел первые испытания ядерного оружия, приведя в шоковое состояние руководство стран бывших союзников, особенно Соединенных Штатов, до тех пор монопольно владевших атомной бомбой и достаточно откровенно угрожавших ею нашей стране. В этих условиях только обладание собственным ядерным оружием гарантировало нас от агрессии извне.

Одновременно с разработкой ядерного оружия решаются проблемы обоснования и разработки средств его доставки. Достаточно быстро и целеустремленно ведется создание баллистических и крылатых ракет различного предназначения. Возглавили эти научные направления академики С.П.Королев, В.Н.Челомей, В.П.Макеев и др. Успехи в ракетостроении оказались настолько значительными, что уже в 1955 г. стало возможным осуществить первый в мире пуск баллистической ракеты с подводной лодки (главный конструктор ракетного комплекса - С.П.Королев, командир подводной лодки - капитан 2 ранга Ф.И.Козлов, командир ракетной боевой части ПЛ - старший лейтенант С.Ф.Бондин). Параллельно с чисто военным ракетостроением наука делает серьезные успехи в интересах изучения космического пространства. Советский Союз первым в 1957г. запускает искусственный спутник Земли, а в 1961г. выводит человека на околоземную космическую орбиту.

И, несмотря на то, что в первое послевоенное десятилетие основной упор в строительстве ВМФ был сделан на создание дизельных подводных лодок, уже в это время ставится вопрос о строительстве подводных атомоходов как носителей ядерного оружия. Создание первой советской атомной подводной лодки было в 1952г. поручено В.Н.Перегудову. Его научный, конструкторский и организаторский авторитет был исключительно высок. Соратники называли Владимира Николаевича Туполевым в кораблестроении, а академик А.П.Александров сравнивал его талант с талантом И.В.Курчатова. Безусловно, В.Н.Перегудов конструировал атомную ПЛ не один. В ее создании принимали непосредственное участие целая плеяда замечательных ученых, в частности, главный конструктор реактора академик Н.А.Доллежаль, лауреаты Ленинских и Государственных премий Г.А.Воронин, Г.А.Гасанов, П.Д.Дегтярев, В.П.Горячев, В.И.Першин, Г.И.Капырин и многие другие. Этим талантливым специалистам пришлось в самые сжатые сроки решать сложнейшие научно-технические вопросы. Труд их, равносильный подвигу, увенчался блестящей победой - строительством первой отечественной атомной подводной лодки К-З (Ленинский Комсомол, проект 627), на которой в 1958г. в присутствии Главнокомандующего ВМФ адмирала С.Г.Горшкова ее командир капитан 1 ранга Л.Г.Осипенко поднял военно-морской флаг. А еще через десять лет подводных атомоходов в СССР насчитывалось более 50! Создание современного океанского флота (в том числе атомных подводных лодок) потребовало решения сложнейших научно-технических проблем в области совершенствования кораблестроения, энергетики, оружия, радиолокации, гидроакустики, связи, навигации, принципов управления и т.д.

В первое послевоенное десятилетие было построено и введено в строй 248 дизельных подводных лодок и 619 надводных кораблей. Из табл. 1 видно, что на конец десятилетия из введенных в строй боевых надводных кораблей около 80% (482 единицы) были малые корабли москитного флота, а к концу этого периода наметилась тенденция к увеличению строительства крупных кораблей. Всего же в боевом составе ВМФ в 1955 г. с учетом построенных в довоенные и военные годы находилось 265 дизельных подводных лодок и около 900 боевых надводных кораблей (из них прибрежного предназначения - около 80%).

Таблица 1

Количество кораблей, вводимых в состав флота ВМФ, за период 1946-1955 гг.

Следует отметить также постоянную тенденцию увеличения строительства дизельных ПЛ, которая убедительно доказывает растущую экономическую мощь Советского Союза, сумевшего в сложнейшие послевоенные годы восстановления народного хозяйства изыскать средства на строительство судостроительных заводов и пунктов базирования сил флота.

СТРОИТЕЛЬСТВО ФЛОТА И ВЫХОД ЕГО В ОКЕАН (проблемы военной науки. 1956-1975 гг.)

Строительство подводных лодок в 1956-1975 гг., как дизельных, так и атомных, в том числе ракетных подводных крейсеров стратегического назначения (РПК СН), характеризуется данными в табл. 2.

Таблица 2

Количество подводных лодок (ПЛ), вводимых в состав флота, за период 1956-1975 гг.

К концу рассматриваемого периода по числу подводных лодок обозначился военно-стратегический паритет с противостоящей стороной.

Строительство надводного флота в указанный период претерпело значительные сложности. Главнокомандующий ВМФ Сергей Георгиевич Горшков, как и его предшественник, Адмирал Флота Советского Союза Н.Г. Кузнецов, был сторонником строительства океанского флота, в том числе надводного, включающего в свой состав авианосцы и другие надводные корабли океанской зоны. Однако последовавшее в начале 60-х годов объективно необходимое сокращение Вооруженных сил привело к выводу из состава ВМФ и пуску на слом семи совершенно новых (в том числе недостроенных) крейсеров. И все же, несмотря на субъективизм принятых решений, С.Г. Горшкову удавалось убеждать руководство страны в необходимости строить флот, отвечающий интересам безопасности государства.

После 1964 г. снова развернулись дебаты по созданию авианосного флота. С одной стороны -директор института США и Канады академик Г.А. Арбатов, заместитель начальника Генерального штаба адмирал Н.Н. Амелько и некоторые другие были категорически против строительства авианосцев. С другой стороны - начальник Военно-морской академии адмирал В.Н. Поникаровский, представители некоторых НИИ ВМФ высказывались за, справедливо считая, что без господства в воздухе решать какие-либо задачи на море (в том числе боевого обеспечения подводных лодок) невозможно.

Вторая точка зрения возобладала, и в начале 70-х годов было начато проектирование и строительство авианесущих кораблей проекта 1143. Однако корабли этого проекта, несущие на себе самолеты с вертикальным взлетом, имеющие сравнительно небольшие скорость, высоту и дальность полета и противокорабельные ракеты (с дальностью стрельбы 500-600 км), противостоять современным авианосным ударным группировкам не могли.

В общем, строительство океанского флота в Советском Союзе с трудом, но продолжалось, хотя и с некоторыми ошибками и перекосами как объективного, так и субъективного характера. В период 1956-1975 гг. было введено в состав флота около 900 надводных кораблей различного предназначения, в том числе более 400 десантных, более 300 тральщиков, 7 крейсеров (в том числе 4 ракетных проекта 58), 30 эсминцев, 68 сторожевых кораблей. В связи со значительной угрозой из-под воды большое значение придавалось решению противолодочных задач. В это же время было построено два противолодочных крейсера-вертолетоносца проекта 1123 (Москва и Ленинград), 45 больших противолодочных кораблей проектов 61 и 1134 различных модификаций.

Вместе с тем имеющееся в ВМФ значительное количество кораблей, могущих решать задачи в открытом океане, еще не означало создание океанского флота. Ибо таковым он становится тогда, когда корабли, выходя в океан, способны решать в нем боевые задачи, находясь в высшей степени боевой готовности уже в мирное время.

Итак, наличие постоянной угрозы с морских и океанских направлений от иностранных ВМС, часть сил которых постоянно находилась в высшей степени боеготовности к применению ударного оружия не только по береговым, но и глубинным объектам на нашей территории, вынудило и нас перейти к более активным действиям, периодически посылать корабли в океанские и дальние морские зоны. Эти корабли должны были наблюдать за деятельностью корабельных группировок конфронтирующих иностранных государств.

Безусловно, для Запада наиболее важным, с геополитической точки зрения, в те годы был район Средиземноморья. А потому осваивать его силы наших флотов начали еще в 50-е годы. До середины 50-х на Средиземноморский театр было совершено 5 походов отрядов боевых кораблей. В августе 1958 г. в заливе Влера с согласия правительства Албании началось базирование отряда из четырех дизельных ПЛ. Через год численность отряда была увеличена до 12 подводных лодок. Однако в 1962 г., в связи с обострением отношений с политическим руководством этой страны, отряд прекратил свое существование, 8 лодок были выведены, остальные остались в Албании.

Одновременно, кроме Средиземноморья, наш ВМФ осваивает и другие районы. Так, летом 1962 г. АПЛ К-З (проекта 627) совершен первый в истории ВМФ поход подо льдами Арктики к Северному полюсу, осенью 1963 г. совершили арктические переходы с Северного на Тихоокеанский флот АПЛ К-115 (проекта 627А) и К-178 (проекта 658), планировала проход подо льдами Арктики АПЛ К-181 (проекта 627А). Первый поход на боевое патрулирование в районы северо-восточной Атлантики весной 1963 г. совершила ПЛ К-107 (проекта 629), а для освоения экваториальной зоны в июле-сентябре 1963 г. осуществила поход в этот район АПЛ К-133 (проекта 627А). В следующем году впервые совершен переход двух атомных подводных лодок с Северного на Тихоокеанский флот.

Силы Тихоокеанского флота осваивают районы Тихого океана. Филиппинского, Охотского, Восточно-Китайского и Японского морей. В 1964 г. в эти районы было совершено 5, в 1965 г. -12, в 1966 г. - 27 походов (из них 10 атомными ПЛ). Иными словами, с увеличением количественного состава флота растет и число походов в удаленные районы морей и океанов, эпизодически автономные плавания превращаются в регулярную боевую службу как высшую форму поддержания боеготовности сил флотов. И если в первые 20 послевоенных лет проблема повышения боеготовности сил решалась путем совершенствования способов перевода их в повышенные степени готовности в зависимости от обстановки, то в последующие годы она начала решаться на качественно новой основе боевого использования сил в мирное время в форме боевой службы, начало регулярного несения которой положено в середине 60-х годов. В табл. 3 показано число походов сил ВМФ на боевую службу с 1965 по 1976 г.

Таблица 3

Количество походов кораблей ВМФ на боевую службу за период 1965-1976 гг.

Из табл. 3 видно, как росло количество походов на боевую службу (БС) атомных подводных лодок, включая ракетные подводные крейсера стратегического назначения (РПК СН), надводных кораблей и сокращалось количество выходов на БС дизельных ПЛ.

Таким образом, организованная в середине 60-х годов боевая служба, явившаяся ответной мерой на действия иностранных ОВМС, к середине 70-х прошла ряд этапов: от плавания одиночных кораблей, групп и отрядов кораблей до создания постоянно действующих оперативных и оперативно-тактических объединений и соединений; от эпизодического кратковременного слежения за ударными группировками противостоящей стороны до решения задач завоевания господства в важных районах Мирового океана; от единичных случаев патрулирования дизельных подводных лодок с баллистическими ракетами на борту (проекта 629) до создания системы поддержания в высшей степени боевой готовности морских стратегических ядерных сил (МСЯС), когда определенная часть РПК СН находится на боевой службе и боевом дежурстве в заданной степени готовности к нанесению ударов по объектам на территории предполагаемого противника, расположенным на любом удалении от нашей страны. Если в 1965 г. походы на боевую службу совершали одна подводная лодка с баллистическими ракетами на борту, 5 атомных многоцелевых ПЛ, 5 дизельных ПЛ, 25 надводных кораблей, то в 1976 г. соответственно -38, 30, 59 и 111. За десятилетний период несения боевой службы ракетно-ядерный потенциал, развернутый в море, увеличился более чем в 200 раз, количество совершаемых за год походов возросло по многоцелевым подводным лодкам в 6 раз, надводным кораблям - более чем в 4 раза, количество подаваемых силам боевой службы запасов увеличилось более чем в 120 раз.

Основными особенностями боевой службы ВМФ (в отличие от деятельности других видов Вооруженных сил) в мирное время явились:

большой пространственный размах (если в 60-х годах боевой службой охватывалось около 30% акватории Мирового океана, то в 70-х годах почти 80% ее площади);

значительная удаленность действий сил от своих баз и суверенной территории страны (до 12-15 тыс. км), где повседневная деятельность других видов ВС невозможна;

непосредственный контакт с силами и средствами флотов противоборствующих государств в условиях противодействия с их стороны (осуществление поиска и слежения в условиях применения ими средств РЭП и ГПД и т.д.).

Основными принципами несения боевой службы в 60-70-х годах были следующие:

сосредоточение сил боевой службы против основных корабельных группировок, представляющих наибольшую угрозу;

поддержание непрерывного контакта с основными ударными группировками иностранных ВМС в регламентированных районах и особенно в угрожаемые периоды;

создание резерва для своевременного наращивания сил боевой службы;

соответствие поставленных задач складывающейся обстановке и планам первых операций;

соответствие состава сил и их оперативного построения поставленным задачам;

строжайшее соблюдение режима маскировки и скрытности силами боевой службы;

всестороннее обеспечение сил боевой службы;

тесное взаимодействие между группировками сил боевой службы, силами резерва, соединениями и частями других видов ВС, выделенными для совместных действий;

надежное управление силами боевой службы.

Система боевой службы в этот период отвечала наиболее целесообразному варианту использования ее сил, а также обеспечивала их своевременные перегруппировку, наращивание и пополнение запасами материальных средств.

В первой половине 70-х годов задачами боевой службы явились:

боевое патрулирование ракетных подводных крейсеров стратегического назначения;

боевое обеспечение РПК СН для придания им боевой устойчивости с начала войны;

поиск и слежение за атомными подводными лодками, вооруженными баллистическими ракетами (пларб) иностранных ВМС, в готовности к их уничтожению с началом войны;

слежение за авианосными (и другими) группировками иностранных ВМС в регламентированных районах в готовности к применению оружия по главным целям с начала войны.

В связи с участившимися случаями появления кораблей иностранных ВМС, в том числе и разведывательных вблизи наших берегов, зачастую нарушавших территориальные воды СССР, обозначилась еще одна важная задача: недопущение их разведывательной деятельности на подходах к нашему побережью.

Помимо боевой службы, силы ВМФ постоянно участвовали во всех крупных учениях, проводимых в рамках МО. Так, на первом крупном учении Северного флота Печора (лето 1965 г.) было развернуто в районы северо-восточной Атлантики около 30 надводных кораблей и судов, 42 подводные лодки, из них 8 атомных, 4 ракетных дизельных и 30 торпедных дизельных. На учениях Океан-70 Северный флот развернул 60 НК, 40 ПЛ (из них 10 атомных). Тихоокеанский флот - 32 НК. 28 ПЛ (9 атомных). В учениях Океан-75 принимали участие от Северного флота 38 НК, 35 ПЛ (13 атомных), от Тихоокеанского - 21 НК, 24 ПЛ (10 атомных); в учениях Север-77 от Северного флота участвовало 19 НК, 22 ПЛ (10 атомных), в учениях Радуга-77 от Тихоокеанского - II НК, 21 ПЛ (10 атомных), в учениях Океан-80 - в Атлантику вышло более 70 НК, 50 ПЛ, в том числе 21 РПК СН. На всех учениях подводные ракетоносцы отрабатывали переход в высшую степень готовности к нанесению ударов, остальные силы обеспечивали их боевую устойчивость, отрабатывали задачи по уничтожению авианосных многоцелевых групп (АМГ), конвоев (КОН), десантных отрядов (ДЕСО) и действия в противолодочных поисковых операциях.

Массированное строительство океанского флота и выход его в океан поставили перед военно-политическим руководством страны целый ряд проблем, решение которых постоянно требовало дальнейшего развития военной науки и совершенствования методов исследования. Одной из основных проблем стало дальнейшее строительство ВМФ не как набора определенного множества боевых кораблей, а как единой боевой системы, состоящей из ударной подсистемы (собственно корабли и оружие), обеспечивающей (силы и средства боевого обеспечения ударных сил), управляющей (органы и средства управления и связи) и обслуживающей (органы и средства технического и тылового обеспечения) подсистем. Решение этой проблемы потребовало теоретических обоснований сбалансированности флота не только между родами сил, но и непосредственно между силами и их инфраструктурой по критерию эффективность-стоимость. В связи с непрерывным совершенствованием сил и средств вооруженной борьбы на море, значительным снижением шумности подводных лодок, появлением дальнобойного высокоточного оружия возникла потребность решать проблемы боевого обеспечения сил, в том числе данными разведки и целеуказания. Убыстрение доставки оружия до удаленных целей потребовало совершенствования методов управления силами на основе принципов автоматизации. Серьезной проблемой, ставшей перед военной наукой, явилось и дальнейшее совершенствование военно-морского искусства в части, касающейся поиска методов ведения операций, а та; же стратегических, оперативных и тактических принципов использования сил флотов.

Решение первой проблемы легло на плечи научно-исследовательских институтов МО, обслуживающих Военно-Морской Флот, решение второй проблемы в основном занималась Военно-морская академия.

В этой связи необходимо было в максимальной степени стимулировать развитие военной науки, что без использования новейших достижений радиоэлектроники и внедрения методе военной кибернетики было практически невозможным. К сожалению, в первые послевоенные годы развитие кибернетики в Советском Союзе сдерживалось в силу чисто субъективных причин. Однако уже в первой половине 50-х годов во всех отраслях народного хозяйства и обороны страны быстрыми темпами начала внедряться вычислительная техника. В сжатые сроки разрабатывались и вступали в строй первые отечественные ЭВМ типа Стрела Урал, БЭСМ, малогабаритные машины М-2, М-З и др.

Одно из ведущих мест в освоении новой техники заняла военная наука, в частности в области развития Военно-Морского Флота. Уже в декабре 1952 г. заместитель министра ВМФ адмирал Н.Е. Басистый принял решение об организации общефлотского Вычислительного центра (ВЦ) на правах НИИ. В августе 1955 г. бы утвержден штат ВЦ и определено место его строительства в Петродворце, а в ноябре 1955 ВЦ уже начал функционировать. Первоначально ВЦ был ориентирован только на выполнение сложных расчетов в области разработки новых образцов вооружений и военной техник и решение военно-тактических задач. Результаты не замедлили сказаться: объем решаемых задач в интересах ВМФ вырос более чем на два порядка, количество и качество вычислительных работ значительно повысилось. Однако выполнение только вычислительных функций вскоре перестало удовлетворять Военно-Морской Флот, поскольку необходимо было решать задачу перспективного строительства флота как единой сбалансированной боевой системы, а, следовательно, и задачу создания автоматизированных систем управления различного уровня. В марте 1961г. Вычислительный центр бы преобразован в 24-й Научно-исследовательский институт МО, который стал головным в вопросах военно-экономического обоснования перспектив развития ВМФ и автоматизации управления его силами.

Решение проблем перспективного строительства ВМФ как единой боевой системы главным образом зависело от научного обеспечения подготовки решений, принимаемых военно-политическим руководством страны и командованием ВМФ. Это обеспечение осуществлялось специалистами по системным исследованиям, сумевшими оптимально выбирать направления и приоритеты в развитии ВМФ, вырабатывать требования к боевым свойствам вооружения и военной техники, соответствующим усложняющимися условиями их боевого применения. За годы в высшей степени плодотворной работы по научному обеспечению программ вооружения представителями отечественной военной науки обоснованы подходы, методы и модели, соответствующие мировому уровню, а в области статистической систематики и превосходящие его.

В целом можно выделить следующие группы проблем, решаемых в области перспективного строительства ВМФ:

прогнозирование характера, форм и способов вооруженной борьбы на море, а также целей и задач ВМФ, вытекающих из них;

выбор критериев эффективности решения задач силами ВМФ;

обоснование требований к боевым свойствам и уровню развития характеристик боевых систем, кораблей, летательных аппаратов и других образцов вооружения ВМФ;

прогнозирование возможного состава перспективных систем и образцов вооружения, а также достижимых уровней развития их характеристик;

сравнительный анализ развития вооружения ВМФ и ВМС высокоразвитых морских держав мира;

оценка перспективности и определение качественного состава вооружения ВМФ;

определение целесообразного количественного состава вооружения ВМФ;

сбалансирование состава вооружения ВМФ и целесообразного распределения ресурсов на его развитие.

Прогнозирование характера, форм и способов вооруженной борьбы на море является важным исходным условием обоснования развития вооружения. Это - задача теории военно-морского искусства, в рамках которой разрабатываются соответствующие методы, область, осуществляющая тесную взаимосвязь с развитием вооружения, ибо, как известно, характер, формы и способы вооруженной борьбы во многом определяются свойствами вооружения и, наоборот, характер, формы и способы борьбы выдвигают требования к боевым свойствам вооружения. Первыми разработчиками метода последовательных приближений были С.К. Свирин, В.С. Бабий, Ю.А. Алексеев, В.Н. Хянинен и др.

По существу, результативность решения всех последующих задач и ценность разрабатываемых рекомендаций во многом определяются правильностью выбора критериев эффективности. В решение этой проблемы большой вклад внесли Р.А. Червинский, Я.С. Дымарский, Г.О. Баркалая, А.Н. Золотев и др.

На этапе разработки замыслов на перспективные системы вооружения наибольшее значение имело обоснование требований к боевым свойствам и определяющим характеристикам вооружения, исходя из анализа свойств объектов воздействия. Эти требования служили стимулом ученым и конструкторам в поиске возможностей придания вооружению необходимых свойств. На этапе обоснования направлений развития вооружения наибольшее внимание уделялось обоснованию требований к уровню характеристик перспективного вооружения. Ведущими учеными по этой проблеме явились А.Л. Замураев, В.М. Колесников, Г.А. Хорошилов, Ю.Н. Синченко, В.Б. Наумов, Ю.К. Гавря, Г.В. Сандалов и др.

На всех этапах исследований систематически проводились сравнительный анализ развития вооружения ВМФ и ВМС высокоразвитых государств, сопоставление направлений, свойств и уровня развития их вооружения в целях выявления объектов воздействия, анализа его свойств и параметров в интересах обоснования требований к уровню развития боевых свойств и характеристик вооружения своего флота, обеспечивающих его качественное превосходство. В разработку методов сравнительного анализа значительный вклад внесли В.Н. Хянинен, И.Ю. Тычинин, С.В. Короткевич и др.

Проблема обоснования состава вооружения заключается в выборе совокупности таких его образцов, которые, с одной стороны, по своим боевым свойствам обеспечивали бы необходимые формы и уровни воздействия по объектам агрессора, с другой стороны, реально могли бы быть созданы в достаточном количестве промышленностью в рассматриваемый период. Выбор целесообразного количественного состава проводился, как правило, методами сравнительной оценки вооружения с учетом конечных целей вооруженной борьбы на море.

Наиболее широко эти методы применяются при обосновании направлений развития вооружения, а также при обосновании оперативно-тактических заданий (ОТЗ), тактико-технических заданий (ТТЗ) и при оценке проектных разработок, когда, как правило, рассматриваются отдельные корабли и комплексы вооружения. В решении заданной проблемы несомненная заслуга О.С. Жуковского, Ю.Г. Солнышкова, Л.Н. Милейко, Г.С. Кондратенко и др.

Этап обоснования количественного состава систем являлся одним из основных и в то же время конечным в ряду этапов, составляющих содержание исследований по обоснованию перспектив развития вооружения ВМФ. Методы определения количественного состава систем занимают важное место в любых системных исследованиях. Практика, особенно в последнее время, настоятельно требует решения задач синтеза и оптимизации состава сложных систем, состоящих из элементов, связанных друг с другом функциональным образом. Такими системами, характеризующимися повышенной сложностью процессов функционирования, являются системы ВМФ, особенно в современных условиях. Острая необходимость в разработке методов синтеза сложных систем возникла в связи с внедрением в практику программно-целевого планирования и управления развитием этих систем.

В Военно-Морском Флоте методы определения состава систем начали разрабатываться с середины 60-х годов практически одновременно с разработкой методов военно-экономических исследований и обоснования перспектив развития вооружения ВМФ. Методы синтеза систем наиболее широко применяются при обосновании направлений развития и программ вооружения. В разработку этих методов существенный вклад внесли М.Д. Искандеров, В.В. Булавенко и др.

Задача сбалансирования состава и целесообразного распределения ресурсов на создание вооружения различного назначения решается на заключительном этапе обоснования планов производства вооружения. В решении этой задачи -суть программного метода планирования. Математическая формулировка задачи сбалансирования состава вооружения ВМФ и методы ее решения были блестяще разработаны С.К. Свириным, Г.О. Баркалая и др.

В 1981 г. 24-му НИИ МО, как головной организации в Министерстве обороны, по решению перечисленных проблем, а также по проблемам анализа боевой службы и автоматизации управления силами и в целях более качественного решения возложенных на него задач был присвоен статус Центрального института МО. Всего за 30 лет сотрудниками 24-го НИИ МО разработано более 2000 предложений и рекомендаций по совершенствованию боевой службы, более 80% которых были внедрены на флотах и в промышленности, что позволило повысить эффективность решения стоящих задач на 25-50%. Основоположниками разработки методологии анализа боевой службы были А.Н. Золотев, Г.В. Косинцев, М.Б. Трофимов, В.И. Дудкин. Вряд ли можно переоценить вклад профессорско-преподавательского состава Военно-морской академии, решавшего в 1956-1975 гг. важнейшую проблему совершенствования военно-морского искусства и подготовки кадров для современного океанского ВМФ.

Как отмечалось, в 60-х годах началось массовое поступление на флоты принципиально новых кораблей, вооруженных баллистическими и крылатыми ракетами и противолодочным оружием: проекта 629 (1959-1962 гг.), проекта 658 (1960-1964 гг.), проекта 667А (1967-1972 гг.); атомных и дизельных подводных лодок, вооруженных крылатыми ракетами: проекта 651 (1963-1968 гг.), проекта 675 (1968-1970 гг.) , проекта 670 (1970 г.); торпедных подводных лодок проектов 627, 659 (1960-1964 гг.), а также, позже, проекта 671 с модификациями.

В связи с этим возникло и потребовало развития в теории военно-морского искусства совершенно новое направление стратегического использования флота - действия по разрушению военно-экономического потенциала агрессора на его территории силами флота и по срыву или ослаблению его ядерных ударов по нашей территории с океанских направлений.

Новым направлением развития теории военно-морского искусства в этот период стало и проведение самостоятельных операций, в которых Военно-Морской Флот, взаимодействуя с другими видами Вооруженных сил, достигает главной цели преимущественно самостоятельными действиями. Такие действия получили название стратегическая операция на океанском ТВД.

Творчески развивались также и формы применения флота по содействию Сухопутным войскам. В отличие от опыта Великой Отечественной войны и первого послевоенного десятилетия формой такого содействия в новых условиях стало участие флота в стратегических операциях на континентальных ТВД.

Характерной чертой новой теории морских операций, разработанной в 60-х годах, явилось возрастание значения обеспечивающих действий, широкое применение радиоэлектронной борьбы, резкое повышение роли оперативного тыла. Совершенствованию теории оперативного искусства ВМФ в послевоенный период мы обязаны таланту И.С. Исакова, В.А. Петрошевского, А.П. Александрова, В.А. Белли, В.С. Лисютина и других специалистов.

В начале 60-х годов отсутствие эффективных средств и методов борьбы с ракетами и переоценка возможностей ракетно-ядерного оружия породили мнение, что уничтожить, например, авианосную ударную группу, конвой или десантный отряд вероятного противника можно одной подводной лодкой или небольшой группой самолетов-ракетоносцев, несущих ядерный боезаряд. В связи с этим ошибочно было признано нецелесообразным организовывать взаимодействие между родами сил ВМФ в бою и операции. Именно такую точку зрения высказывал К.А. Сталбо в дискуссии, развернутой журналом Морской сборник в 1960-1961 гг. Иной точки зрения придерживался начальник кафедры Оперативного искусства ВМФ Военно-морской академии В.С. Лисютин. Он отстаивал необходимость участия и взаимодействия разнородных сил в бою, сражении или операции на море. Первоначально возобладала и даже стала официальной первая точка зрения. Теория впоследствии аргументировано опровергла ее.

В научных исследованиях стали разрабатываться способы ведения боя против эвентуального противника, обладающего мощной обороной, не пробиваемой ударом однородных сил. Теория боя разнородных сил приобрела важное значение. Проведение соответствующих исследований потребовало применения существующего или разработки совершенно нового математического аппарата, широкого использования ЭВМ, выработки единого математического мышления и критериев оценки решаемых силами задач.

В ходе обоснования решений оперативных задач и проведения командно-штабных военных игр (КШВИ) отрабатывались теория и практические навыки по подготовке сил и ведению операций и боевых действий ВМФ. Большую работу в этом направлении проделали В.И. Потапов, В.И. Власов, Б.Б. Щукин, Ю.М. Ищейкин, А.Н. Попов, Г.А. Слюсарев, Г.Н. Швецов и другие специалисты.

Итак, за послевоенный период неоднократно менялись системы вооружения ВМФ. Каждое такое изменение требовало перестройки предмета оперативного искусства ВМФ как в теоретической, так и прикладной части. Каждая из этих перестроек сопровождалась весьма напряженной работой, часто приводящей к крупномасштабным комплексным исследованиям. И все же переломным моментом в развитии теории оперативного искусства стали переход к ракетно-ядерному оружию и строительство атомных подводных лодок. Это была поистине революция в военном деле, в военной науке, обосновывающей теорию стратегического, оперативного и тактического применения сил.

Список литературы